poedira: прибамбас

«Как начинаются и кончаются революции»

Был жаркий летний полдень в одной североафриканской арабской стране.
Огромный город жил своей обычной жизнью, полной шума, гудков автомашин,
гомона толпы, криков торговцев и свистков полицейских… Солнце, жара,
пыль…
все, как всегда. Из ворот французского посольства вышла молодая девушка
- очевидно, недавно приехавшая в страну, это было заметно по некой
непередаваемой словами неуверенности в поведении, походке, поворотах
головы - для опытного глаза такие вещи всегда заметны. Девушка села в
свой новенький «Пежо», включила сигнал поворота и попыталась медленно и
аккуратно отъехать от парковки…
Но… ее судьба уже была предрешена где-то на небесах…
Как раз в этот самый момент мимо, стуча оторванным глушителем, проезжала
какая-то местная раздолбанная колымага, и француженка случайно задела ее
бампером… Чуть-чуть, совсем немного.
Ну и что? Ведь и лавины в горах начинаются с маленького камешка…
Взвизгнув тормозами, обе машины встали. Синхронно открылись двери, и
представители двух миров встретились - француженка с выражением
откровенного ужаса на лице и возбужденный низенький араб в галабее… Араб
обошел вокруг своей машины три раза, внимательно оценил масштабы
постигшего его горя (небольшая вмятина на заднем крыле), еще более
внимательно осмотрел девушку, моментально просчитал ситуацию, глубоко
вдохнул и …
… и началось. Оказалось, что, на свою беду, девушка встретилась с
талантливым артистом-самородком. Самородок подошел к делу скрупулезно,
грамотно, с душой и по-деловому. Конечно, начал он с француженки. Он
проклял лично ее, все части ее тела, каждый год ее мерзкой и ничтожной
жизни и всех ее родных и близких. Он проклял ее машину - всю целиком, а
также отдельно руль, колеса и передний бампер. Последнему досталось
особенно. Подумав, араб пнул его ногой в рваном ботинке, ушиб большой
палец, и обругал бампер повторно, присовокупив к проклятиям теперь еще и
всю продукцию фирмы "Пежо", а также, до кучи, "Рено" и "Ситроен". После
таких высот спускаться ниже ему, очевидно, показалось уже как-то
несолидно, и он проклял скопом всю Францию, Эйфелеву башню, Миттерана, а
также, почему-то, кардинала Ришелье…
Сразу стало ясно, что народное образование в стране достигло больших
успехов. Вообще, вся ситуация больше всего соответствовала знаменитой
фразе "Остапа несло…" Как обычно бывает в таких случаях, моментально
собралась толпа зрителей и сочувствующих…
А распалившийся правдолюбец перешел к религиозной и национальной
тематике - теперь он проклинал христиан, и худших среди всех христиан -
европейцев, и наихудших среди всех европейцев - французишек. Он обличал
наполеоновских вояк, которые отстрелили нос сфинксу - но так, что порой
казалось, что сегодняшнее событие по своим культурно-политическим
последствиям намного ужаснее. За компанию досталось, естественно, и
Израилю, который уж к этому ко всему не имел ни малейшего отношения…
В моменты высочайшего экстаза пламенный трибун напоминал одновременно
Гитлера, команданте Фиделя и молодого Жириновского. Он призывал
отомстить, наконец, за крестовые походы, сотни лет колониального
угнетения и национальный позор шестидневной войны. Он цитировал Коран,
Ницше и Карла Маркса. Он взывал, потрясал руками и рвал на себе волосы и
галабею. Толпа внимала, волновалась и росла. Народ узрел национального
лидера и принял его. Раздавались крики, угрозы правительству и призывы
прямо сейчас идти громить французское посольство, а также немедленно
надеть на всех женщин чадру. Неподалеку уже поджигали американский флаг
- очевидно, французского под рукой не оказалось, да и в нем ли дело?
Некоторые активисты дошли даже до того, что призвали заодно расстрелять
тренера местной футбольной сборной, которая в шестой раз подряд с
треском проиграла панафриканский чемпионат. К посольству начали спешно
стягиваться усиленные вооруженные отряды полиции…
Знающие арабский и понявшие комизм ситуации европейцы от хохота сползали
по сиденьям на пол своих машин. Не знающие или недавно приехавшие в
страну в ужасе разбегались и разъезжались - очевидно, паковать чемоданы
и срочно эвакуироваться.
Между тем, закончив с религиозным и национальным вопросом,
трибун-самородок перешел к теме взаимоотношения полов и, вознеся хвалу
аллаху, все-таки немного попенял ему за большие недоработки в процессе
создания женщины.
Одновременно с проклятиями и обличениями араб не забывал и своей
погибшей собственности. По его словам, обшарпанная "Тойота" (возрастом
сопоставимая, пожалуй, со знаменитой "Антилопой Гну") до этого страшного
дня красотой напоминала "Феррари", скоростью "Ламборджини", а ценой - не
меньше, чем "МакЛарен". Понесенный же ею сегодня ущерб можно было
сравнить разве что с Чернобыльской катастрофой или разрушениями,
показанными в фильме "Годзилла в Нью-Йорке"…
Спектакль продолжался минут двадцать. Затем араб устал, охрип, пришел
немного в себя и огляделся по сторонам. Увидев огромную толпу, ждущую
только его сигнала, а также цепь вооруженных полицейских, он понял, что
зашел слишком далеко. Не надеясь, очевидно, заработать на разграблении
французского посольства и мобилизации добровольцев на арабо-израильский
фронт, трибун перешел, наконец, к делу. Он гневно указал на поврежденный
борт своей развалюхи и интернациональным жестом потер большим пальцем
правой руки об указательный перед носом уже совершенно обалдевшей
француженки, требуя справедливый и заслуженный бакшиш. Судя по выражению
лица девушки, сумма бакшиша намного превышала размеры государственного
долга Египта, бюджет Французской республики и даже состояние господина
Березовского, и, при разумном использовании, позволяла бы довольно
быстро построить совершенно конкретный коммунизм в любой, отдельно
взятой, стране мира… Поэтому несчастная девушка дрожащими руками
открыла кошелек и вынула оттуда всю наличность, которая немедленно
исчезла в недрах грязной галабеи нашего Фиделя Вольфовича…
И произошло чудо! В течение минуты толпа рассосалась, заплаканная
француженка уехала, а трибун-самородок, покачивая головой, еще раз
осмотрел свою пострадавшую собственность. Оглянувшись по сторонам, он
открыл багажник и с силой стукнул кулаком по вмятине изнутри. Вмятина
исчезла. Более того, борт машины стал даже более ровным, чем был до
аварии. Араб еще раз пересчитал полученный бакшиш, поднес деньги ко лбу
и, возблагодарив аллаха и пророка Мухаммеда за содействие, покинул
сцену. Очевидно, поехал покупать новую машину. Постепенно за ним стали
разъезжаться и совершенно изнемогшие от хохота зрители. На этот раз
революция не состоялась…